Трудно переоценить роль слуха, этого главного регулятора вокальной и речевой функции. Ведь задачей голосового аппарата является передача в речевой или вокальной форме сообщения, информации от одного человека к другому. Эта информация, протекающая в звуковой форме, обязательно требует как аппарата, производящего звук, так и аппарата, воспринимающего его. Голосовой аппарат и ухо — это две неразделимые части единой системы звуковой передачи информации. Слух является органом чувств, который доводит до мозга звуковые явления, происходящие в окружающей организм среде. Голосовой аппарат может выразить только то, что вошло в мозг через слух или что возникло в мозгу на основе этих слуховых впечатлений. Если человек в детстве лишается слуха, то у него кет звуковых представлений и потому ему нечего выразить голосовым аппаратом, хотя последний у немого человека может быть в полной исправности. Немой человек лишен речи не потому, что он не может 'говорить, а потому, что у него нет звуковых представлений. Подобно этому человек, лишенный музыкальности, музыкального слуха, — ничего не может спеть. Он «музыкально глух», у него не возникают музыкальные представления, которые он мог бы выразить голосовым аппаратом. Однако, как правило, каждый человек имеет хотя бы долю элементарной музыкальности, если его слуховой аппарат в порядке и с детства его окружала музыка.
Таким образом, голосовой аппарат может выразить только то, что было воспринято через слух. Все это подчеркивает важность развития правильных вокальных представлений с детства. Каковы вокальные слуховые впечатления, полученные на протяжении развития человека, особенно в детстве, когда закладываются все основные представления, таков будет в основном и голос при попытке петь. Там, где закладке верных вокальных представлений у детей уделяется достаточное внимание или музыкальное окружение и язык с детства этому благоприятствуют, там наблюдается большее количество хороших певческих голосов, высокий уровень развития вокального искусства, как, например, в Италии.
Мы уже касались значения слуховых впечатлений при рассмотрении вопроса о связи техники и исполнительства и развития вокальных навыков. Здесь же мы лишь хотим подчеркнуть необходимость для певца постоянного воспитания идеала певческого звучания путем возможно более частого прослушивания выдающихся певцов. В наше время широкого развития звукозаписи, которая достаточно качественно передает все особенности звучания голоса, это вполне доступно каждому обучающемуся. Этим средством развития представления о правильном пении никогда не следует пренебрегать. Однако важно также слушать несовершенных Шевцов и певцов совсем плохих. Сначала слух начинает различать лишь грубую разницу в звучании, но потом, по мере тренировки и сравнения, способность к различению будет все время возрастать. Как справедливо говорил один из знаменитых старых итальянских педагогов, представитель т. н. «Великой болонской школы» Този: «Изучайте ошибки других — это великая школа, которая мало стоит, но многому научает. Учиться можно ото всех, и часто самый Плохой певец является лучшим учителем» Из этих же соображений каждому обучающемуся ; необходимо возможно большее время проводить в классе педагога по специальности, слушая голоса различного качества и приучаясь различать в голосе все больше и больше особенностей звучания. Развитию слуха способствует анализ звучания, который педагог постоянно проводит в классе.
Слух может быть при систематической тренировке развит необычайно тонко. Например, ежедневное речевое общение приводит к исключительно точному различению особенностей речи.
Мы оказываемся способными понять смысл даже сильно искаженной речи, т. е. выделить, найти в искаженных звуках полную информацию. Мы с легкостью замечаем любые тончайшие отклонения от норм произношения в родном языке. По выговору легко отличаем украинца или грузина. В сущности, эти отклонения могут быть незначительны, однако слышим мы их необычайно ясно, четко. Слух приучен исключительно точно дифференцировать и оттенки голоса, и интонацию, так как они также несут часть информации. Слух хорошо развит в отношении речевых звуков у каждого человека. Однако у специалистов в области произношения — фонетистов, диалектологов (вспомним «Пигмалиона» Бернарда Шоу), как во всех случаях специализации, слух неизмеримо более развит, чем у людей других профессий. Подобно этим специалистам, певец должен выработать у себя чрезвычайно тонкую способность к различению особенностей певческого звучания.
Слух развивается то общим законам развития ощущений — от обобщенного представления к выделению из него все большего и большего количества частностей.
Человек с развитым слухом умеет различать в звуках значительно больше особенностей, чем тот, у кого слух развит мало. Если каждый вспомнит свое первое впечатление о звучании, например, оркестра, то он сможет констатировать целостное восприятие этого звучания. Только позднее, по мере развития слуха, становится возможным различение отдельных трупп инструментов: смычковых, духовых деревянных, духовых медных и т. п. Позднее появляется способность различать в общем звучании тембры отдельных инструментов 'внутри каждой группы: гобоя от кларнета, скрипки от альта, валторны от трубы и т. п. У опытных дирижеров слух бывает развит настолько, что в звучании огромного оркестра они легко находят того музыканта, который взял нечистую ноту.
Когда при занятиях теорией музыки учащимся предлагают слушать интервалы или аккорды, то в начале звучание ими воспринимается обобщенно. Лишь позднее начинают различаться отдельные звуки, входящие в то или иное созвучие. Как мы помним, обобщенность первоначального восприятия связана с распространением процесса возбуждения в ядре анализатора, а способность к различению — с развитием дифференцировочного торможения. Его присутствие и действие в момент дифференцировки какого-либо сложного раздражения, например сложного звука, легко проверить каждому на самом себе. Если взять на рояле аккорд и начать анализировать слухом те звуки, из которых он состоит, то в то самое мгновение, когда наше внимание будет сконцентрировано на анализе, например нижнего звука, из сознания на мгновение исчезнут остальные звуки аккорда. То же самое произойдет, если внимание сосредоточится на среднем или каком-либо другом звуке аккорда. Это происходит потому, что анализ какого-либо звука связан с развитием дифференцировочного торможения в остальной части слуховой области коры. В тот момент, когда внимание сосредоточивается на одном звуке, т. е. возбуждение концентрируется на определенной группе клеток, в остальных ' клетках развивается тормозной процесс, и потому остальные звуки аккорда в это (мгновение не воспринимаются.
Музыкальный слух не сводится к способности различать высоту звуков, то есть к звуковысотному слуху; он проявляется также в способности различать окраску звуков — тембровый слух, место данного звука в тональности — ладовое чувство, гармонию —гармонический слух и т. п. При правильной тренировке все эти проявления музыкального слуха могут быть развиты в высокой степени. Конечно, в связи с особой восприимчивостью детского возраста они с большей легкостью и полнотой могут быть развиты при обучении с детства, но и во взрослом состоянии при соблюдении общих принципов развития дифференцировок можно добиться их полноценного развития. Для этого педагог должен быть чрезвычайно внимательным к вопросу чистоты интонирования мелодии, к правильности тембральной окраски, не пропуская неверного звучания, подкрепляя словом то, что правильно, и исправляя плохое. Проигрывание мелодии способствует чистоте ее последующего воспроизведения. Такая систематическая работа, проводимая педагогом и концертмейстером, постепенно приводит к достаточно чистому и правильно тембрально окрашенному пению.
Однако в вопросе чистоты интонации и контроля тембра посредством слуха певец сталкивается с некоторыми сложностями. Обычно принято отличать так называемый пассивный слух от активного. Пассивный — это умение правильно слышать, а активный — умение голосом точно изобразить слышимое. Если пассивный слух рассматривать как развитие дифференцировок в слуховом анализаторе, то активный слух включает в себя умение управлять голосовым аппаратом для формирования звука нужной высоты. Обычно певец поет нечисто то, что он недостаточно правильно представляет себе внутренним слухом. Достаточно бывает заставить его медленно проиграть на фортепиано или напеть неудающееся место, как убеждаешься, что он этого сделать не может. Часто это зависит не только oт верной укладки в памяти нужного мелодического построения. Нечистота бывает связана не столько с неточностью высоты, сколько с неправильным образованием тембра — это так называемая позиционная нечистота. Звуки, в которых много высоких обертонов, для слуха кажутся выше, чем те, у которых преобладают низкие обертоны, даже в том случае, когда высота основного тона у них одинакова. В этом случае точность интонации упирается в вокальную технологию, и слух самого певца не всегда может здесь помочь.
Трудность в этом вопросе заключается в том, что певец слышит тембр своего голоса не так, как его слышат окружающие и публика. Это происходит, как мы уже отмечали, в связи с тем, что певец слышит себя не только через внешнюю воздушную среду, но и через внутренние ткани организма, через костную проводимость. Отсутствие точной ориентировки в качестве своего тембра не дает певцу возможности при помощи слуха корректировать точность интонации. Он ее корректирует слухом, главным образом по высоте основного тона, но этого недостаточно (при позиционной неточности. Даже певцы с отличным музыкальным слухом иногда не имеют точной интонации, позиционно повышая или понижая звук. При этом они догадываются о неточности своей интонации не только по слуховым ощущениям, а и по мышечным, резонаторным, вибрационным и др. Весьма часто можно слышать вопрос опытного певца с хорошим слухом, обращенный к концертмейстеру: «А я не понижаю сегодня?» В борьбе с позиционной нечистотой помогает точная отработанность мышечных движений, точность работы двигательного и других -анализаторов. Вокальный педагог и концертмейстер должны понимать природу позиционной нечистоты и тщательно следить за правильной позиционной настройкой голоса.
Неверное слуховое представление певца о своем голосе относится не только к тембру, но и к силе звучания. Обманчивость в отношении тембра наилучшим 'Образом слышна ученику при прослушивании своего голоса, посредством магнитофона. Обманчивость в смысле силы выявляется в результате реакции педагога или окружающих. Общеизвестен факт, что когда певцу кажется, что он поет громко и насыщенно, — для окружающих он звучит, слабо. Как говорят, певец оглушает себя сам и его голос остается при нем. Наоборот, тогда, когда ему кажется, что он звучит не сильно, звук обретает звучность и хорошо воспринимается залом.
В связи с этими особенностями слуха педагог должен быть как бы зеркалом, отражающим звучание 'голоса ученика, т. е. должен все время контролировать голос, пока сам ученик не станет понимать, каким его слуховым и внутренним ощущениям соответствует правильное для окружающих певческое звучание.
Говоря о слуховых ощущениях, надо сказать, что они не только обманчивы, но и очень нестабильны, так как зависят от акустической обстановки, в которой приходится петь. Всем поющим известно, как трудно петь в условиях очень малой или слишком большой реверберации (например, в комнате, завешенной и заставленной мягкими /предметами, где мы себя плохо слышим, или в пустом помещении, где гул мешает нам расслышать свое звучание). В этом отношении внутренние ощущения, возникающие во время пения, могут сыграть большую роль в контроле за голосом, поскольку они отличаются стабильностью.